Только бездушье губит нас, лечат любовь и ласка.
Ностальгия в прицел точно сердце наметит,
И начнутся потери в проверенной армии
Как в дозоре, сначала падут междометия -
Восклицаний и вздохов разведчики старые.
Не пробьются в последней атаке причастия -
Их поранят картечью в приставки и суффиксы.
Да поможет в скитаньях святое причастие
В храме Гроба Господня над нашими судьбами.
Как зияют оконца квартирок оставленных,
Нам компостер проставит прививки-уколы...
Словно слепнут дома, закрываются ставнями,
В арьергарде последними гибнут глаголы.
Алфавит нам останется памятной стеллою,
Под которой по-братски слова похоронены,
И однажды падёт бессловесное тело,
То, в котором по-русски сомненья заронены.
В Ершалаймских далях евангельской местности
Спросят "КТО ЗДЕСЬ?" на языке Соломона -
Я отвечу:
"Солдатик российской словесности иностранного легиона"
Иностранного легиона, иностранного легиона...
И начнутся потери в проверенной армии
Как в дозоре, сначала падут междометия -
Восклицаний и вздохов разведчики старые.
Не пробьются в последней атаке причастия -
Их поранят картечью в приставки и суффиксы.
Да поможет в скитаньях святое причастие
В храме Гроба Господня над нашими судьбами.
Как зияют оконца квартирок оставленных,
Нам компостер проставит прививки-уколы...
Словно слепнут дома, закрываются ставнями,
В арьергарде последними гибнут глаголы.
Алфавит нам останется памятной стеллою,
Под которой по-братски слова похоронены,
И однажды падёт бессловесное тело,
То, в котором по-русски сомненья заронены.
В Ершалаймских далях евангельской местности
Спросят "КТО ЗДЕСЬ?" на языке Соломона -
Я отвечу:
"Солдатик российской словесности иностранного легиона"
Иностранного легиона, иностранного легиона...