Только бездушье губит нас, лечат любовь и ласка.
Питер...
Обрастает зелёной марлей от комаров
Прирастает станциями метро
Питер...
Становится всё более провинциальным, но от того ничуть не менее милым и всё также популярным у бойких и забавных иностранных туристов
Питер не стоит в пробках, Питер в пробках едет. Он ещё как-то дышит и каналы, вода повсюду, брызги Невы, плеск фонтанов и даже буро-зелёные сливы химических отходов в Карповку помогают Питеру дышать.
Завод "Электроавтоматика" давно не работает, трамваи окончательно потеснили с городских улиц - а ведь какие уютные были вагончики, выполняли они сугубо туристическое назначение за сущие копейки. Так то ли ж дело сейчас - эх, и 10 километров не жалко ведь пройти только для того, чтобы убедиться в том, что общественный транспорт в Питере существует чисто номинально и кучкуется преимущественно либо на Невском, либо на прочих крупных проспектах. Исторический центр избавили даже от автобусов, хотя конечно трамваи пострадали первыми.
Питер...
Да, и здесь конечно самый подлинный дух старины хранит та чудесная церковь, в которой венчались Пушкин и Гончарова. Ради сохранения духа старины здание на Конюшенной не реставрируют вот уже несколько десятков лет, вследствие чего на его крыше на диво западным туристам уже заколосился раскидисто забудяжился крохотный лесочек из стройных молодых берёзок. Да, и это великолепно!
Питер...
Здесь всё так же катают гранитный шарик, отражающий небо и лица детей. А шарик скользит по воде, словно он из породы надувных своих собратьев, а отнюдь не какая-то обтёсанная каменная глыба.
В Питере случайно встреченный... БОМЖ проведёт вам небольшую экскурсию по пешеходному бульварчику - тому самому, что за магазином Елисеева, - но когда вы внимательно приглядитесь к этому человеку, иллюзия рассеется и окажется, что это весьма респектабельный гражданин, любящий дорогие костюмы, но просто отличающийся тем, что таки да, он коренной петербуржец. И этого не отнять. Уж либо вы родились здесь и дышите каждый день этим влажным воздухом, пропитанным снами о лондонских туманах, либо вы катаетесь на катерке по рекам и каналам, тщетно стараясь запомнить, какой дом по проекту Кваренги, а из какого дома Пушкин выбежал вслед карете Анны Керн, дабы невзначай описать после то самое знаменитое "чудное мгновенье".
Питер...
Здесь кафе и столовые громоздятся друг на друге, как черепица на крышах прибалтийских зданий, здесь бутик удивительно гармонично соседствует с дешёвой, но весьма приятной забегаловкой, воссоздающей неповторимую атмосферу трактиров времён Достоевского... Ну и конечно же щели в герметичных дверях питерских станций становятся с годами всё шире, дабы проще было наблюдать прибытие поезда без братьев Люмьер на борту, но зато со множеством милых, умных, добрых лиц внутри. Да, они всё так же спешат. И кто-то владелец бутика (пробки и здесь, как ни странно, заставляют пересаживаться с Бентли на скамейку в поезде подземки), а кто-то - быть может, простая уборщица в "Столовой №1", но их объединяет какое-то глубоко питерское и немного буддисткое понимание глубинного смысла бытия - и тем более странным кажется возвращаться из Питера в Москву, где столичный диссонанс и суматоха всё больше настраивают на минорный лад бесконечного стремления к бессмыленности как к бегству от беспощадно-бестолковой повседневности...
Обрастает зелёной марлей от комаров
Прирастает станциями метро
Питер...
Становится всё более провинциальным, но от того ничуть не менее милым и всё также популярным у бойких и забавных иностранных туристов
Питер не стоит в пробках, Питер в пробках едет. Он ещё как-то дышит и каналы, вода повсюду, брызги Невы, плеск фонтанов и даже буро-зелёные сливы химических отходов в Карповку помогают Питеру дышать.
Завод "Электроавтоматика" давно не работает, трамваи окончательно потеснили с городских улиц - а ведь какие уютные были вагончики, выполняли они сугубо туристическое назначение за сущие копейки. Так то ли ж дело сейчас - эх, и 10 километров не жалко ведь пройти только для того, чтобы убедиться в том, что общественный транспорт в Питере существует чисто номинально и кучкуется преимущественно либо на Невском, либо на прочих крупных проспектах. Исторический центр избавили даже от автобусов, хотя конечно трамваи пострадали первыми.
Питер...
Да, и здесь конечно самый подлинный дух старины хранит та чудесная церковь, в которой венчались Пушкин и Гончарова. Ради сохранения духа старины здание на Конюшенной не реставрируют вот уже несколько десятков лет, вследствие чего на его крыше на диво западным туристам уже заколосился раскидисто забудяжился крохотный лесочек из стройных молодых берёзок. Да, и это великолепно!
Питер...
Здесь всё так же катают гранитный шарик, отражающий небо и лица детей. А шарик скользит по воде, словно он из породы надувных своих собратьев, а отнюдь не какая-то обтёсанная каменная глыба.
В Питере случайно встреченный... БОМЖ проведёт вам небольшую экскурсию по пешеходному бульварчику - тому самому, что за магазином Елисеева, - но когда вы внимательно приглядитесь к этому человеку, иллюзия рассеется и окажется, что это весьма респектабельный гражданин, любящий дорогие костюмы, но просто отличающийся тем, что таки да, он коренной петербуржец. И этого не отнять. Уж либо вы родились здесь и дышите каждый день этим влажным воздухом, пропитанным снами о лондонских туманах, либо вы катаетесь на катерке по рекам и каналам, тщетно стараясь запомнить, какой дом по проекту Кваренги, а из какого дома Пушкин выбежал вслед карете Анны Керн, дабы невзначай описать после то самое знаменитое "чудное мгновенье".
Питер...
Здесь кафе и столовые громоздятся друг на друге, как черепица на крышах прибалтийских зданий, здесь бутик удивительно гармонично соседствует с дешёвой, но весьма приятной забегаловкой, воссоздающей неповторимую атмосферу трактиров времён Достоевского... Ну и конечно же щели в герметичных дверях питерских станций становятся с годами всё шире, дабы проще было наблюдать прибытие поезда без братьев Люмьер на борту, но зато со множеством милых, умных, добрых лиц внутри. Да, они всё так же спешат. И кто-то владелец бутика (пробки и здесь, как ни странно, заставляют пересаживаться с Бентли на скамейку в поезде подземки), а кто-то - быть может, простая уборщица в "Столовой №1", но их объединяет какое-то глубоко питерское и немного буддисткое понимание глубинного смысла бытия - и тем более странным кажется возвращаться из Питера в Москву, где столичный диссонанс и суматоха всё больше настраивают на минорный лад бесконечного стремления к бессмыленности как к бегству от беспощадно-бестолковой повседневности...