Только бездушье губит нас, лечат любовь и ласка.
Ветром вдаль уносит шаль
Так меняются ноги в тулупе.
Почему холодает в Тулузе
И что станет с портретом Ла Трэка?
Тянет пелотон по трэку
Лидер, жёлтой майки раб,
В Загребе мерцают звёзды
И сгорают в тишине
Как снаряды рвутся поздно
Так запаздывает солнце,
Растворяясь в лунном дне
Мне вино нашепчет утро,
"Кофе" пропоёт будильник
А в Багдаде кто-то мудро
Обернёт патроны в пыльник.
Он затвором щёлкнет громко
И пальнёт, смеясь вдогонку:
Рвётся - значит слишком тонко
Словно стёкла, льются звонко
Жизни в гулкий холодильник
И в заливе нефти гадкой
Снова сны играют в кости
И ферзя съедят украдкой,
А потом запляшут гости,
Под чужую канонаду,
Растеряв остывший взгляд.
Снег обрушит колоннады
На канадский Магистрат
Головы заплачут воплем
И застынет сонм очей
Навсегда...
И этой скорбью
Мир затопит крик грачей
Пепел, руны, взмахи крыльев
Залы хлопают дверьми
Руки, вскинутые гордо,
Рты, зевающие морды,
Лапы, уши и хвосты...
Так меняются ноги в тулупе.
Почему холодает в Тулузе
И что станет с портретом Ла Трэка?
Тянет пелотон по трэку
Лидер, жёлтой майки раб,
В Загребе мерцают звёзды
И сгорают в тишине
Как снаряды рвутся поздно
Так запаздывает солнце,
Растворяясь в лунном дне
Мне вино нашепчет утро,
"Кофе" пропоёт будильник
А в Багдаде кто-то мудро
Обернёт патроны в пыльник.
Он затвором щёлкнет громко
И пальнёт, смеясь вдогонку:
Рвётся - значит слишком тонко
Словно стёкла, льются звонко
Жизни в гулкий холодильник
И в заливе нефти гадкой
Снова сны играют в кости
И ферзя съедят украдкой,
А потом запляшут гости,
Под чужую канонаду,
Растеряв остывший взгляд.
Снег обрушит колоннады
На канадский Магистрат
Головы заплачут воплем
И застынет сонм очей
Навсегда...
И этой скорбью
Мир затопит крик грачей
Пепел, руны, взмахи крыльев
Залы хлопают дверьми
Руки, вскинутые гордо,
Рты, зевающие морды,
Лапы, уши и хвосты...